По мнению аналитиков компании “ПроАгро”, в связи с наблюдаемым дефицитом углеводородного топлива на отечественном рынке, в топливно-энергетическом секторе Украины намечаются фундаментальные экономические изменения. Косвенным, но весьма значительным образом они могут отразиться, как ни странно, на комбикормовой промышленности.
Существует ли прямая связь между нефтепродуктами и концентрированными кормами? На первый взгляд, едва ли. Однако первое впечатление обманчиво. Так, побочным продуктом производства белкового кормового компонента из некоторых низкомасленичных культур, таких как соя – будь этот компонент шротом или жмыхом – является растительное масло. По сути своей, масло – это биогенное топливо и все более набирающий популярность субститут петролеумного топлива в государствах с развитым АПК. Однако в Украине до недавнего времени его никто в таком качестве всерьез не рассматривал.
Можно предположить, что разительно отличающееся от мирового отношение к растительным маслам в украинском секторе переработки масличных обусловлено, главным образом, многолетним сидением на российской нефтяной игле. Наличие на рынке изобильного предложения дешевого углеводородного предложения исторически должно было тормозить развитие в Украине биоэнергетики, невзирая на немалые экономические перспективы развития данной отрасли. Но в нынешних геополитических реалиях, когда Россия стремительно становится ненадежным поставщиком нефти и природного газа, а восточные области Украины – каменного угля, казалось бы, можно прогнозировать быстрое вхождение Украины в мировые тренды. Развитие биоэнергетики теперь является для украинского хозяйства не просто перспективным, но во многом едва ли не критически необходимым для обеспечения энергетической безопасности национальной экономики. Но можно ли ожидать, что масложировая отрасль в ближайшие годы переживет бурный рост, основанный на энергетических потребностях страны?
По нашему мнению, в попытках развивать биоэнергетическую отрасль экономики Украина, невзирая на развитое производство и переработку масличных культур, неизбежно столкнется с дефицитом сырья для производства биодизеля. Для достижения самообеспеченности биотопливом, в первую очередь, необходим рост объемов производства и переработки масличных культур в стране, причем с упором на энергетически эффективные их виды. То есть те, калория энергии биотоплива из которых будет “стоить” производителю минимальное количество калорий энергии, вложенной в производство. То есть, развитию биоэнергетики в Украине неминуемо должно сопутствовать расширение посевных площадей под соевые бобы, рапс, рыжик, лен, люпин, клещевину или другие культуры, способные давать большой выход растительного масла с преобладающими мононенасыщенными олеиновыми кислотами в составе (от последнего напрямую зависит срок годности биотоплива, в любом случае заметно меньший, чем у солярки).
Какое из производимых в Украине растительных масел может быть использовано в качестве сырья для производства биотоплива? Соевое? Едва ли, ведь при переработке соевых бобов основным продуктом является шрот, а масло – лишь побочным, а значит для наращивания производства масличной в Украине аграриям сперва придется отыскать рынки сбыта для шрота, что достаточно проблематично. Развитие животноводства, а следовательно, и кормовой промышленности в стране переживает стагнацию, а мировой рынок достаточно насыщен дешевым соевым шротом южноамериканского происхождения. В последние годы в мире наблюдается профицит производства сои и продуктов ее переработки, который будет сохраняться, вероятнее всего, как минимум до конца десятилетия. Возможно, конечно же, предположить сценарий, при котором рост предложения дешевого шрота на украинском рынке будет способствовать развитию животноводческих отраслей, наращиванию аграриями поголовья скота и птицы, и развитию комбикормовой промышленности. Однако в условиях глубокого экономического кризиса, в котором оказалась страна, подобный прогноз выглядит слишком оптимистичным.
Может ли сырьем для производства биотоплива в Украине стать подсолнечное масло? Теоретически, это возможно – биодизель на основе подсолнечного масла успешно производят и применяют, в частности, в Болгарии. Однако в нынешних украинских условиях это все же слишком дорогое удовольствие – такое топливо окажется, ввиду высокой цены подсолнечного масла, значительно дороже солярки. Разумеется, с учетом того, что нефть в Украину импортируется за твердую валюту, а подсолнечное масло на внутреннем рынке приобретается за слабеющую гривну, в условиях дальнейшей девальвации ситуация может стать обратной, как это, собственно, произошло в Болгарии. Однако существенное падение национальной валюты и дальнейшее развитие экономического кризиса в стране в любом случае существенно затруднит инвестиции в отрасль и развитие переработки масличной и производства биотоплива. Сценарий развития событий, сопряженный с гиперинфляцией в Украине, хотя и возможен, но трудно прогнозируем и едва ли светит особыми перспективами биотопливному комплексу.
Перспективным сырьем для производства биодизеля в украинских условиях мог бы являться рапс. Эта масличная – дальний родственник горчицы, стремительно набравший популярность у украинских аграриев в двухтысячные годы в связи с технической простотой и высокой рентабельностью его выращивания, в Украине производиться в весьма значительных объемах. Степень энергетической конверсии рапсового биодизеля, невзирая на высокую урожайность масличной, не дотягивает до таковой у произведенного из пальмового масла, однако это отнюдь не мешает самым активным образом использовать рапс в качестве основного сырья для производства биодизеля государствам Европейского Союза, а также Канаде. Проблемой для развития этого направления в Украине является, в первую очередь, высокий барьер вхождения – переработка рапса в Украине в настоящее время развита крайне слабо, основной вал масличной уходит на экспорт. Следовательно, гипотетическому производителю биодизеля придется вкладывать в отрасль существенные инвестиции, по сути дела, формируя полный цикл производства с нуля. В условиях глубокого экономического кризиса, девальвации национальной валюты и общей неуверенности в будущем перспективы этого представляются весьма сомнительными, хотя после стабилизации национальной экономики, позднее, они, все всяких сомнений, станут гораздо более реальными.
Кроме того, тормозит развитие биоэнергетики в Украине также и неэффективное государственное регулирование отрасли. Низкие акцизы на нефтепродукты приводят к слишком узкому люфту между ценами на минеральное и биогенное топливо, даже в условиях стремительного роста цен на импортные нефтепродукты – в западных странах наблюдается совершенно обратная ситуация. Хотя в 2014 году правительством Украины и были заметно повышены акцизы на нефтепродукты, проблемы это не решило, так как получение зеленых тарифов, которые должны применяться для биотоплива, нарочито усложнено несовершенным законодательством, в результате чего люфт между ценами на минеральное и биогенное топливо остается крайне узким, не обеспечивая производителям должной маржи. Кроме того, несовершенное законодательство также тормозит развитие производства биотоплива на сугубо техническом уровне – хотя производство биодизеля, теоретически, лишь на несколько технологических операций сложнее производства растительного масла, в противоположность маслоэкстракционному заводу биотопливный завод уже формально считается предприятием топливно-энергетической промышленности, что влечет за собой дополнительные административные барьеры, мешающие его открытию, усложненные нормы проектирования и строительства предприятия, дополнительные сертификации, и прочее. Все это, разумеется, не является непреодолимым барьером, однако в значительной степени тормозит развитие отрасли.
Что касается иных разновидностей масличных культур и растительных масел в Украине, то они в принципе производятся лишь в небольших объемах и едва ли могут служить сырьевой базой для крупнотоварного производства биотоплива.
Таким образом, в настоящее время перспективы развития отрасли загнаны в определенный тупик: для расширения производства биодизеля необходим рост производства соевого и рапсового масла в стране, но предпосылок для этого нет, потому что нет рынков сбыта для шрота и жмыха. Есть ли из этого тупика какой-нибудь возможный выход? Как вариант, изменение самой экономической сущности продукции украинских перерабатывающих предприятий по образцу стран с уже развитой биоэнергетикой. Иными словами, основным продуктом переработки масличных культур в Украине должно быть именно растительное масло, идущее на производство биотоплива. Для этого именно спросом на масла должны диктоваться посевные площади под масличные, а также строительство и расширение перерабатывающих предприятий и другие инвестиционные проекты в отрасли.
В этом случае спрос на растительные масла, а также цены на них будут напрямую задаваться ценами на топливном рынке, поскольку большая часть производимых масел будет потребляться биотопливной отраслью. Однако для этого необходимо сужать производство традиционного для Украины подсолнечника, не способного, как было доказано выше, решить стоящие перед биоэнергетикой задачи, в пользу рапса, объемы переработки которого в стране в настоящее время незначительны – это означает потребность в крупных инвестициях в сектор переработки масличной. По меньшей мере, в краткосрочной перспективе, крупные предприятия, строящие свой бизнес на производстве и переработке подсолнечника, едва ли готовы к столь значимому перепрофилированию.
К тому же, тут неизбежны и определенные социальные последствия – продовольственные масла, по мере развития биотопливного сектора, будут ощутимо дорожать вслед за нефтепродуктами, что может отразиться на их доступности для малообеспеченных слоев населения. Также важно то, что неизбежен значительный разрыв связи между спросом и предложением кормовых компонентов на рынке. Если сейчас объемы производства шрота определяются, в первую очередь, спросом на него со стороны кормовиков, то в будущем они будут неизбежно расти вслед за объемами производимого масла, и когда они превзойдут платежеспособный спрос, цены на питательный продукт начнут снижаться. Отчасти этому мог бы воспрепятствовать доступ к мировому рынку – пошлины на экспорт кормовых компонентов из Украины отсутствуют, однако в условиях глобального профицита производства масличных культур, который был достигнут в 2014 году, и вероятнее всего, будет продолжаться не один год, можно полагать, что мировые цены на шроты также будут тяготеть к снижению, поскольку зарубежные рынки сбыта достаточно насыщены.
Впрочем, соя и рапс – высокорентабельные культуры, способные пережить даже достаточно заметное снижение цен на них и остаться привлекательными для аграриев. Так что, как следствие реализации данного сценария, можно предположить, что годы развития биоэнергетики могут стать весьма благоприятными для отечественного животноводства и создадут предпосылки для его энергичного развития. Объемы производства кормовых компонентов в Украине в этом случае будут расти стойко, и независимо от спроса на них, вслед за объемами производства биодизеля, цены на них будут снижаться. Соответственно, стоимость кормов – важнейшего пункта в структуре себестоимости животноводческой продукции – будет снижаться, благоприятствуя наращиванию производителями производства такой продукции. Поскольку рынки сельскохозяйственной продукции, тем более, отечественного происхождения, в Украине, в большинстве своем, далеки от насыщения, по меньшей мере для крупных агрохолдингов инвестиции в животноводство будут, вероятно, более перспективными, нежели экспорт дешевых кормовых компонентом.
Несомненно, в условиях той депрессии, в которой пребывает украинское крупнотоварное животноводство в последние годы, подобные перспективы могут выглядеть почти фантастичными. Однако они вполне подтверждены опытом иных стран с развитым АПК, энергично взявшихся за развитие биоэнергетики – от Бразилии до Индии. А следовательно, есть все основания надеяться, что и украинские производители сумеют получить свои бенефиции от синергического развития биодизельной и комбикормовой отраслей. В конечном итоге, всякий кризис – это не только потрясения, но и открывающиеся перспективы, которые следует лишь вовремя разглядеть. И быть может, конфликт с Россией, в конечном итоге, обернется для нашей страны активным развитием не одной отрасли, долгие годы пребывавшей в стагнации в условиях сырьевого изобилия.
